Стремление к централизованному контролю пользуется общественной поддержкой, но "сильная Россия" президента стоит на шатком фундаменте

Политический советник Кремля Глеб Павловский чувствовал себя хозяином в кабинетах Леонида Кучмы, президента Украины, куда его послали руководить избирательной кампанией премьер-министра Виктора Януковича. Один из помощников Кучмы вспоминает, как Павловский и его коллеги, "развалившись на диванах, грубо вмешивались в государственную жизнь Украины".

Но больше их там нет. Попытки Павловского повлиять на исход ноябрьских выборов в пользу пророссийского Януковича привели к противоположным результатам. После протестов сторонников оппозиции, размахивавших оранжевыми партийными флагами и шарфами, выборы отменили, и Виктор Ющенко, оппозиционный лидер западной ориентации, скорее всего, победит при повторном голосовании 26 декабря.

Кремль надеялся использовать украинские выборы для демонстрации своего влияния в крупнейшей части бывшей царской и советской империй. Президент России Владимир Путин видел здесь возможность показать политическую и экономическую мощь новой России.

Но эта политика потерпела фиаско. Павловский со товарищи оттолкнули даже тех работников администрации Кучмы, от которых ожидали сотрудничества. Путин, дважды ездивший на Украину во время избирательной кампании, чтобы поддержать Януковича, подвергся публичному унижению.

Это может иметь далеко идущие последствия, там более, что Путин уже столкнулся с множеством затруднений. Дома дело ЮКОСа, которое в ближайшие дни попадет на первые полосы из-за планируемой правительством продажи активов обанкротившейся нефтяной компании, подрывает доверие к инвестиционному климату и законности в России. Захват школы в Беслане, где в сентябре погибло более 300 человек, в основном детей, продемонстрировал слабость спецслужб. В Грузии привела в замешательство победа "революции роз", в результате которой к власти в прошлом году пришел прозападный Михаил Саакашвили. Одновременно в отношениях с США, которые Кремль ценит как индикатор положения России в мире, с началом второго срока президента Буша наступило охлаждение.

Путин может винить в этих проблемах судьбу, особенно в Беслане. Однако в основе лежит политическая стратегия президента, желание построить сильную Россию, создав авторитарное государство.

Путин считает, что России необходимо влиятельное, централизованное государство с сильным аппаратом безопасности, где ключевая роль отводится людям, которые, как и он сам, вышли из советских спецслужб. Его чиновники тоже думают, что государство должно добиваться уважения, играя мускулами, особенно в странах, которые входили в Советский Союз.

У российских либералов помыслы президента о сильном государстве не вызывают возражений. Но они настаивают на том, что Россия, подобно другим европейским странам, может добиться успеха, только если превратится в свободную рыночную демократию, построенную на законности и развивающее сотрудничество со своими соседями.

Сегодня некоторые либералы надеются, что провал кремлевской стратегии на Украине приведет к изменению направления. Архитектор российских экономических реформ Егор Гайдар на прошлой неделе заявил Financial Times: "Это первый камень, брошенный в здание российской управляемой демократии".

Опасность заключается в том, что Путин может отреагировать более сильным авторитаризмом. Либеральный политолог Лилия Шевцова говорит: "Есть два возможных сценария: закручивание гаек и попытка найти компромисс с оппозицией. На мой взгляд, следует ожидать ужесточения бюрократического, авторитарного режима".

Хотя события на Украине потрясли российскую элиту, со стороны общества оказывается мало давления на Путина в сторону либерализма. Вячеслав Никонов, глава пропутинского аналитического центра "Политика" утверждает, что россияне хотят сильного государства: "Опыт прошедших лет показывает, что в России народ редко отдает предпочтение реформаторам и либералам. Сегодня Путин либеральнее, чем 95% населения".

Даже либералы согласны с тем, что какое-то восстановление центральной власти было необходимо после хаотического правления предшественника Путина, Бориса Ельцина, когда в Кремле царили олигархи, региональные губернаторы были для себя высшей властью, а коррупция процветала. Путин начал осторожно, уравновешивая влияние силовиков влиянием либеральных реформаторов и сторонников бизнеса.

Но по мере того как президент стремился консолидировать власть, он все больше опирался на силовиков. Подмяв под себя верхнюю палату парламента, Совет Федерации, теперь Путин продвигает планы усиления контроля Кремля над Думой, более влиятельной нижней палатой. Избранных региональных губернаторов должны заменить кремлевские назначенцы. Государство уже контролирует три главных телеканала, а теперь наращивает влияние в печатных изданиях. Оно также усиливает свою роль в назначении судей.

Путин восстанавливает контроль Кремля и в экономике, особенно над энергетическими ресурсами. Он назначил своих союзников на ключевые посты в газовой монополии "Газпром" и увеличил государственный пакет акций компании до большинства. Его ставленники, часто силовики, заняли высокие посты в министерствах, агентствах и государственных компаниях.

Для сторонников Путина политические преимущества авторитаризма очевидны. В политике доминирует президентская партия "Единая Россия". После своего переизбрания в этом году Путин остается популярным, имея рейтинг около 70%. Избирателей не волнует разгром СМИ, а проблемы, возникающие у олигархов, греют сердце.

Однако путинская Россия стоит на шатком фундаменте. Недавний экономический рост во многом связан с ценами на нефть и газ, дающими налоги, которые составляют почти 40% государственных доходов. Без резкого роста цены на нефть Россия при Путине гораздо больше напоминала бы банкрота эпохи Ельцина.

Стремление к централизованному государству, возможно, само по себе подрывает сильную Россию, которую хочет создать президент. Атаки на свободу СМИ уменьшили поток независимой информации, включая ту, которая доходит до Кремля. Авторитаризм привел к усилению государственного вмешательства в экономику, укреплению бюрократических барьеров и росту коррупции. Атака на ЮКОС и его основателя Михаила Ходорковского пугает инвесторов.

Замораживание рыночных реформ и усиление государственного вмешательства уже сдерживают экономический рост. Экономический советник Путина Андрей Илларионов утверждает, что валовой внутренний продукт будет уменьшаться, если не будет повышения потребительских цен. Например, в прошлом году внешние факторы должны были поднять ВВП на 9,2%, но он вырос лишь на 7,3%. Почти два процента роста было потеряно из-за внутренних факторов, главным образом - плохого экономического управления, считает Илларионов.

Правительство уменьшило свой прогноз роста на будущий год с 6,3% до 5,8%. Поставленная Путиным задача вдвое увеличить ВВП к 2010 году сегодня кажется невыполнимой. Представителей бизнеса беспокоит произвол властей, ставший очевидным в результате атаки на ЮКОС. Глава Федеральной службы финансовых рынков и бывший министр финансов Олег Вьюгин на этой неделе заявил FT: "Война с бизнесом - плохая идея. Трудно вести войну со всеми компаниями, не нанося ущерба экономике".

По словам многих руководителей компаний, коррупция усилилась. Высокопоставленные чиновники, в начале 1990-х годов с завистью смотревшие на то, как обогащаются бизнесмены, теперь берут свое. Подчиненные следуют их примеру.

Иностранные инвесторы тоже уязвимы. Шведская мебельная компания ИКЕА была вынуждена отложить открытие магазина стоимостью 350 млн долларов в Москве, так как отказалась давать взятки структурам городского планирования.

Пока цены на нефть остаются высокими, Россия, возможно, сумеет справляться с неэффективностью, порожденной коррупцией. Но некоторые наблюдатели в этом не уверены. Известный российский финансист, не желающий быть названным, говорит: "Рыночная экономика не может развиваться в рамках ограничений, накладываемых политической системой. Либо система внесет внутренние коррективы, либо она превратится в националистическую диктатуру".

Ситуацию осложняют угрозы внутренней безопасности, особенно чеченский терроризм. Президент, пришедший к власти на волне войны, развязанной им в 1999 году, когда он был премьер-министром, является сторонником жестокого подавления сепаратистов. Путин в основном разгромил вооруженное сопротивление в Чечне, но мятежники совершают налеты в соседних республиках и за их пределами. Достаточно вспомнить недавний взрыв у станции московского метро и в двух пассажирских самолетах, а также захват школы в Беслане.

Отказ Путина вести переговоры с умеренными чеченскими сепаратистами усиливает радикализацию среди мятежников. По словам российских властей, сепаратисты устанавливают связи с исламскими террористическими организациями, хотя доказать существование таких связей трудно. Возможно, важнее контакты с преступными группировками Северного Кавказа, где главным вербовщиком становится бедность, а не религия.

Между тем мятеж высвечивает неэффективность и коррумпированность аппарата спецслужб. Более 30 вооруженных террористов пересекли охраняемую внутреннюю границу между Ингушетией и Северной Осетией на пути в Беслан.

Во время осады школы ближайших союзников Путина из бывшего КГБ было не видно, а их подчиненные оказались неспособными скоординировать хаотичную спасательную операцию.

Сильный человек из Кремля на поверку выглядел слабым, но на высшем уровне никого не призвали к ответу. Урок, который Путин извлек из Беслана, похоже, свелся к тому, что ему необходим более централизованный контроль.

Во внешней политике Путин начал с попыток восстановить репутацию России после ущерба, нанесенного Ельциным, при котором Москву считали слабой и непоследовательной. Улучшив отношения с ЕС, он предпринял усилия по укреплению связей с США, когда ответил на теракты 11 сентября 2001 года тем, что присоединился к войне против терроризма.

Но когда цены на нефть выросли, укрепив экономику и уверенность России, Путин подвергся давлению со стороны московских ястребов, требующих более напористого поведения, особенно в бывших советских республиках.

Кремлевские чиновники выражали недовольство расширением НАТО и ЕС на восток, особенно в страны Балтии. Москва создала Единое экономическое пространство, общий рынок с Украиной, Белоруссией и Казахстаном. Она побуждала крупные российские компании инвестировать в бывший СССР.

Чиновники ударились в агрессивную риторику, например, по поводу прав этнических русских в Латвии и Эстонии. Но в целом Путин проявлял осторожность. Почти год назад в Грузии он игнорировал призывы ястребов к вмешательству в "революцию роз", в ходе которой Михаил Саакашвили сверг Эдуарда Шеварднадзе.

Но в случае с Украиной Путин занял иную позицию. Возможно, он опасался, что еще один народный бунт нарушит политическое равновесие в других частях бывшего СССР и даже в России. Почти наверняка он считал Украину особым случаем, учитывая ее огромные размеры, 47 млн славянского населения, промышленную мощь, экономические и исторические связи с Россией.

Путин явно счел, что Ющенко представляет угрозу, поскольку может укрепить связи с Западом и потворствовать антироссийскому украинскому национализму. Возможно, президент России чувствовал себя увереннее, пытаясь повлиять на исход выборов в момент, когда США увязли в иракской войне, цены на нефть высоки, а экономика сильна. События на Украине влекут за собой серьезные международные последствия для России. Если Ющенко победит на выборах, Москве придется иметь дело с новым лидером, имеющим все основания с подозрением относиться к мотивам Кремля.

Разногласия между Киевом и Москвой не будут непреодолимыми, учитывая глубину связей и заявленную Ющенко приверженность добрососедским отношениям. Но отношения могут оказаться непростыми. Сторонники Ющенко опасаются, что Москва сосредоточит свое политическое внимание на русскоязычном Востоке, возможно, поощряя сепаратизм. Москву заботит то, куда могут завести прозападные стратегии Ющенко. Членство в ЕС - долгосрочная цель - не рассматривается как серьезная угроза. Но членство в НАТО - это серьезная проблема, особенно в связи с тем, что российский Черноморский флот базируется в арендованном у Украины порту, Севастополе.

К тому же попытки вмешательства в дела Украины усилили беспокойство по поводу российских имперских амбиций у других западных соседей, особенно в Польше и Балтии. Новые члены ЕС теперь, вероятно, удвоят усилия, добиваясь от ЕС более осторожной политики в отношениях с Россией.

Крупные страны ЕС попытаются сдержать антироссийские настроения. Они считают Россию важным поставщиком энергии. Но США - дело другое. События на Украине кристаллизовали страхи, связанные с российским экспансионизмом. Подчеркнув крепость американо-российских связей лишь шесть недель назад, Белый дом выразил Кремлю свои претензии.

Вряд ли Путин отреагирует на украинскую неловкость тем, что быстро пустится в подобные авантюры где-то еще. Страх провала будет слишком велик. Но Путин продолжает укреплять позиции дома. Вчера правительство обсуждало проблемы интернета, вызвав у либералов опасения по поводу возможного введения контроля.

Между тем Сергей Марков, политический советник Кремля, работавший в Киеве с Павловским, говорит, что картина протестов на Украине, "организованных западными структурами", может способствовать закрытию международных неправительственных организаций в России. Последнее, чего хочет Кремль, - это оранжевые шарфы на Красной площади.

Незадолго до прошлогоднего ареста акционеров ЮКОСа российский сайт Kompromat.ru, публикующий компрометирующую информацию о представителях власти, вывесил запись телефонных разговоров Сергея Богданчикова, тогдашнего президента государственной компании "Роснефть". В первом из них заместитель главы кремлевской администрации Игорь Сечин говорит Богданчикову о необходимости консолидировать ресурсы и обеспечить политическую поддержку атаки на ЮКОС. Во втором Богданчиков говорит одному из кремлевских стратегов: "Мы работаем над этим. Вы понимаете, что я могу разобраться с ними по своим каналам. Они будут лежать на полу лицом вниз. Три дня в Бутырке, и они поймут, кто хозяин в джунглях".

Невозможно сказать, подлинные ли это разговоры. Но они передают атмосферу жестокости, окружающую дело ЮКОСа.

Его генеральный директор Михаил Ходорковский сидит в тюрьме. Власти расчленяют его компанию: главный производственный актив подлежит принудительной продаже на аукционе 19 декабря. А "Роснефть", которую возглавлял Богданчиков, объединяется с "Газпромом" и намерена взять под контроль активы ЮКОСа.

На этой неделе ЮКОС, получивший налоговые счета на сумму 25 млрд долларов, обратился в американский суд по делам о банкротстве. Но какое бы распоряжение ни издал суд, Кремль вряд ли изменит свое решение расчленить ЮКОС.

Борьба вокруг когда-то крупнейшей в России частной нефтяной компании ясно продемонстрировала, кто "хозяин в джунглях". Но это наносит удар по многим экономическим достижениям России за последние пять лет. Бывший министр экономики Евгений Ясин заявил, что дело ЮКОСа начинает сказываться на экономике. Утечка капиталов возобновилась, а внутренние инвестиции упали.

Дело ЮКОСа показало, что "командные высоты" экономики, особенно в нефтегазовом секторе, находятся в руках государства. Многие бизнесмены боятся принимать решения. Сара Кейри, партнер американской юридической фирмы Squire, Sanders & Dempsey, на этой неделе вышедшая из совета независимых директоров ЮКОСа, заявила: "Независимые директора чувствовали, что уже не могут выполнять свои функции. Российское правительство, а не правление компании, осуществляет стратегическое планирование".

В октябре прошлого года, когда был арестован Ходорковский, многие инвесторы утверждали, что он пал жертвой своей политической активности. Он давал деньги оппозиционным партиям и в частном порядке говорил, что России надо переходить от президентского правления к парламентской республике. Но инвесторы полагали, что наступление на Ходорковского не отразится на его компании.

Они ошиблись, и теперь многих занимает вопрос, является ли ЮКОС частным случаем или частью общей тенденции передела собственности в России. Российское правительство дало ключ к разгадке, когда налоговые органы предъявили претензии на сумму 160 млн долларов телекоммуникационной компании "Вымпелком", которую считают одной из самых прозрачных компаний, зарегистрированных на Нью-йоркской бирже. Ведутся расследования и в других компаниях.

"Когда волк впервые съедает овцу, он всегда обещает больше этого не делать, - говорит Ясин. - Но потом ему опять хочется есть".